Раздел: Статьи

Cуществует мицва считать дни между Песахом и Шавуотом. Но что дает такой счет? Что создается в душе и мире, когда мы считаем дни или ступени? Труд, затраченный на этот счет, ведет нас к симхе, радости Шавуота?

Мудрецы приводят «машал», аллегорию, которая наглядно демонстрирует этот путь и объясняет положение о том, что Песах надо воспринимать как нечто целое, а «сфират а-омер», период между Песахом и Шавуотом, наоборот, как последовательность индивидуальных частей.

Отец и сын шли в опасном месте и вдруг натолкнулись на ларец с драгоценностями. Сын хотел сразу пересчитать все камни по одному. Но отец сказал ему: «Здесь слишком опасно. Если мы задержимся, то можем потерять все. Давай не будем открывать ларец, а возьмем его с собой. Когда мы придем в безопасное место, у нас будет возможность открыть его и без спешки пересчитать все содержимое».

Так и Песах надо воспринимать как скачок к новому уровню, который находится, возможно, на несколько ступеней выше нашего прежнего состояния. При таком скачке нам не потребуется останавливаться на промежуточных ступенях. Но затем начинается счет, где за каждый этап придется отвечать особо. Что это значит?

***

Как уже не раз отмечалось, Песах — это период взрывного потенциала; он дает возможность достигнуть того, что в обычных услових недостижимо. Но после взлета Песаха начинается трудное время «сфират а-омер», счета омера. Этот период состоит из сорока девяти дней, ведущих к Шавуоту, дарованию Торы. В это время существует мицва считать дни между Песахом и Шавуотом. Но что дает такой счет? Что создается в душе и мире, когда мы считаем дни или ступени? Труд, затраченный на этот счет, ведет нас к симхе, радости Шавуота?

Вначале отметим одну любопытную проблему, которая возникает, если придерживаться мнения Рамбана в отношении этой мицвы. Рамбан считает, что речь идет об одной из мицвот, которые не создаются временем («ше-ба-зман грама»). В иудаизме есть заповеди, привязанные ко времени, обусловленные временем. Такие мицвы надо выполнять в определенный срок, потому что это время требует данной конкретной мицвы; в каком-то смысле оно является причиной мицвы. Трудно представить себе другую мицву, более привязанную ко времени, более соотнесенную со временем, чем «сфират а-омер». Ее полагается выполнять в строго определенный срок — между Песахом и Шавуотом, ежедневно, в начале каждого двадцатичетырехчасового периода, после захода солнца. Эта мицва целиком подчинена времени; она отмечает смену дней между Песахом и Шавуотом. Как же мог Рамбан утверждать, что эта мицва не «эсе ше-а-зман грама» — не мицва, обусловленная временем? Ведь само слово «Шавуот» означает «недели», поскольку он наступает после отсчета семи недель от Песаха. Есть ли в этой мицве хоть что-нибудь, не относящееся ко времени?

***

Прежде чем попытаться ответить на этот трудный вопрос, зададим вначале один-два добавочных вопроса. Принято считать, что счет омера — это счет дней, остающихся до Шавуота, — естественное занятие для человека, с нетерпением ждущего какого-то желанного события. Когда мы ждем этого события, мы считаем дни, которые отделяют его от настоящего момента. Но почему тогда мы ведем не обратный счет — к нулю, а от Песаха по нарастающей? Ведь если мы ждем Шавуота, нам следовало бы считать на уменьшение — десять, девять, восемь, семь…, — а не увеличивая сумму, число остающихся, а не прошедших дней. Во время «сфират а-омер» мы суммируем дни: «один день омера», «два дня омера» и т.д. Чем объясняется такой порядок?

Обратим внимание еще на одно обстоятельство того же явления: мы считаем дни к Шавуоту, но при этом называем счет «сфират а-омер» — счет омера. Под омером имеется ввиду пожертвование, приносимое на Песах. Почему мицва называется по точке отсчета, а не по ее цели? В основе этих семи недель лежит, конечно, идея развития — от более простого приношения омера ячменя в Песах к более изысканному приношению муки в Шавуот. В комментариях отмечается, что в прежние времена ячмень шел на корм скоту, а мука тонкого помола предназначалась для людей. Идея тут простая: надо взять свою неразвитую животную сущность и поэтапно возвысить ее. Но если мы говорим о росте, о подъеме на более высокий уровень, то зачем оглядываться назад? Таковы фундаментальные вопросы, относящиеся к этой мицве.

***

Теперь давайте разберемся. «Хидуш», принципиально новая идея, состоит здесь в том, что с позиции Торы, счет — это не сентиментальная пометка рубежей времени, ведущих к желанной цели; это само строительство цели. Счет — это труд. Считать означает давать отчет и развивать каждую составляющую процесса целиком, ответственно и в правильной последовательности. Только если каждая деталь счета тщательно оформлена и включена в процесс, можно утверждать, что цель достигнута — на самом деле, это и есть сама цель. Мы отвечаем за правильную последовательность; если она верна — путь к цели открыт. Сама цель, в ее духовном значении, не может быть создана или достигнута прямым путем, поскольку она трансцендентальна. Но можно создать ее материальные компоненты. Если это делается правильно, результат приходит к нам, как дар Б-га.

Для ясности приведем такую аналогию. Музыка — наглядный и яркий пример красоты, открытой человеку в этом мире. Общее впечатление от музыки намного сильнее, чем от суммы ее элементов, отдельных нот, которые сливаются в мелодию в процессе игры. Нас волнует музыка в целом, взаимодействие и гармония нот, которые вместе образуют неповторимое по качеству музыкальное звучание. Но такой эффект достигается игрой отдельных нот: каждая нота должна быть сыграна правильно и в нужный момент, чтобы получилась музыка. Невозможно одним-единственным действием создать музыку «в целом». Она возникает только благодаря добросовестному и точному исполнению каждой отдельной ее частицы.

Эта аналогия неслучайна. Музыка состоит из семи нот (восьмая нота в октаве — та же, что и первая), которые в совокупности образуют нечто гораздо более сложное, чем сыгранные по отдельности. В «сфират а-омер» мы считаем семь недель по семь дней в каждой, и в мистическом смысле эти элементы опираются на ту же основу, что и семь музыкальных нот. Неслучайно, глубинный источник семи элементов, на которых базируется физический мир, носит мистическое название «сфирот», в буквальном значении — элементы счета. («Сфор» — на иврите «считать»; это корень слова «миспар», номер.) Весь мир построен на счете; он представляет собой комбинацию особых «узлов», соединенных таким образом, что в результате получается целая вселенная. Отсюда, кстати, произошло известное выражение «музыка сфер».

***

Пользуясь той же музыкальной аналогией, попытаемся теперь проникнуть в эту мысль еще глубже. Каббала утверждает, что человек может слиться с Творением, раствориться в его единстве и совокупности, если он правильно понимает конструкцию частей Творения. Того же результата можно достигнуть и с помощью музыки — благодаря особому утонченному восприятию. Сказано, что когда пророку требовалось вдохновение для прорицания, он просил музыку. Говорят, что музыка успокаивает и возвышает, дает настрой для пророчества.

На самом деле, речь идет о более глубоком явлении. Музыка выражает совершенную гармонию отдельных компонентов, необходимых для получения новой сущности, нового переживания. Это и есть необходимое условие для пророчества — взять материальные компоненты физического бытия и превратить их в сосуд святости — для раскрытия высшей сущности. Сказано, что на пророка снисходило откровение, когда играл музыкант — «ве-айя ке-наген а-менаген». Но при более внимательном анализе слов напрашивается другой перевод: Когда музыкант сливался с музыкой, именно тогда он достигал истинного пророчества.

Эти мысли, как уже не раз отмечалось, очень трудно выразить словами. Слова представляют собой отдельные, изолированные ноты. Чтобы их можно было услышать, требуется правильная «игра».

***

Счет омера и есть такая игра. Трансцендентальное состояние Шавуота, получения Торы, достигается не одним создающим его действием, а целенаправленным, кропотливым строительством каждого из семи дней во всех семи неделях. Результатом этого труда становится Шавуот. Мы занимаемся процессом, а не результатом, мы прокладываем путь, и результат приходит сам собой.

Самой яркой иллюстрацией к этому положению может служить тот факт, что хотя Тора повелевает нам «и отсчитаешь ты пятьдесят дней», мы считаем только сорок девять. Почему? Почему мы не включаем в счет сам пятидесятый день Шавуота в точном соответствии с заповедью? На этот справедливый вопрос мы получаем неожиданный ответ: мы не можем считать пятидесятый день, потому что он — чистая запредельность, он принадлежит совершенно другому миру, находится вне досягаемости обычного счета. Ведь речь идет о Шавуоте, периоде дарования Торы. Дав ему определенный номер, мы тем самым принизим, ограничим его. Но Шавуот — это не элемент, а совокупность. Мы считаем сорок девять ступеней, ограниченных в пространственно-временном восприятии, и в итоге Шавуот и сопутствующая ему запредельность приходят к нам как дар, как восхитительная награда за наше внимание к деталям. На самом деле, мы выполняем заповедь Торы, повелевающую считать пятидесятый день, именно тем, что мы не включаем его в счет — не ограничиваем его физическим числом. Только так можно достигнуть Шавуота — надо сделать все физически возможное, и затем позволить святости («кедуша») самой проявить себя.

Такова природа духовности — она возникает на тщательно подготовленной и правильно использованной физической основе. Цельность и единство духовности намного превосходят сумму крохотных частиц, из которых она состоит. Мы считаем сорок девять дней; Б-г считает день пятидесятый.

***

Вот почему мы считаем от Песаха, а не к Шавуоту. Мы не можем приблизить Шавуот, но мы в состоянии проложить путь к нему. Мы строим этот путь на омере, на том, что выражает начало Песаха. Именно сюда направлены наши усилия и наше внимание: «Сегодня один день омера» — это значит, что мы построили один день; «сегодня два дня омера» — мы построили два дня. Когда мы построим таким образом — точно и правильно — все сорок девять дней, им на смену придет Шавуот. И мы вместе с нашим счетом перейдем в разряд высшей реальности — «ве-айя ке-наген а-менаген».

Счет — это строительство. Некоторые люди считают в период «сфиры» черты своего характера, деля их на семь категорий (семь недель) по семь единиц в каждой, и напряженно работают над каждой чертой в соответствующие дни. Они «катаются на волне» времени, пользуясь духовной заряженностью этих особых дней. Но счет омера строит и без этой дополнительной задачи. Согласно традиции, когда женщина считает «заин некиим», семь дней до своего более высокого уровня чистоты, которого она достигает в микве, ей надо считать сами дни — не следить за соблюдением требуемого срока, а именно считать дни, каждый день, активно и сознательно, ибо сам счет и строит для нее тот высокий уровень чистоты.

***

Итак мы видим, что считать надо от Песаха, а не к Шавуоту. Вот почему праздник Шавуот — это «недели». Он назван так по периоду времени, который мы считаем, приближаясь к нему; и по той же причине мистические «сфирот» получили столь странное, на первый взгляд, название в иудаизме — «сфирот», подсчеты.

Теперь вернемся к загадочному высказыванию Рамбана, что «сфират а-омер» — это мицва, не создаваемая временем. Рамбан раскрывает здесь удивительную мысль: Тора учит нас, что, вопреки нашим представлениям, время — это вовсе не фиксированная сущность, вызывающая определенные изменения и события в мире. Многие убеждены, что время всегда здесь, с нами, что оно требует, побуждает к определенному отклику. Нет, необязательно. В действительности, наши действия, наши мицвот могут опираться на гораздо более глубокую основу. Заблуждается тот, для кого время — это «квиа ве-каяма», фиксировано и существует неизменно. В действительности оно может зависеть от нас. Говоря конкретнее, «сфират а-омер» — это не мицва, обусловленная временем; наоборот, само время обусловлено этой мицвой. Ведя счет омера, мы строим реальность.

Перед нами блестящий образец созидательной, побуждающей силы Торы и заповедей, истинная основа реальности — «квиа ве-каяма».

***

Данный пример раскрывает перед нами глубинную суть духовности. Мы не ждем, когда события произойдут, когда нас посетят вдохновение и благословение особых периодов еврейского календарного цикла, их возвышенная святость; мы сами строим эти блага. Нельзя оставаться неподвижным во времени, стоять, как утес, омываемый бурлящими волнами. Наша задача — идти вперед, навстречу этим великим моментам. Мистики говорят, что если ты ждешь «кедушу», святость, она придет к тебе нескоро. Надо идти к ней навстречу, и тогда она сама поспешит к тебе.

Такое явление существует и в пространственном измерении. В праздники Песах, Шавуот и Суккот нам заповедано совершать «алия ле-регель», паломничество в Бейт а-микдаш, Иерусалимский храм, где сосредоточена пространственная святость. И именно в эти три праздника, называемые «регалим», каждый еврей концентрирует свое внимание на «кедуше», святости во времени.

У каббалистов существовал обычай выходить в открытое поле для встречи Шаббата. Мы говорим в молитве: «Ликрат шаббат леху ве-нелха — Давайте отправимся встречать Субботу (навстречу ей)». Шаббат — ядро святости во времени, надо искать его, к нему стремиться, приближаться. Лишь тогда он станет «мекор а-браха», источником благословения.

***

Считая дни, мы творим время. Нельзя быть пассивным пассажиром в курьерском поезде времени. Мы должны сами строить нашу жизнь, превращать время в реальность. Пассивный дрейф во времени приводит к тому, что время неумолимо разрушает жизнь. И наоборот, когда мы строим свою жизнь по кирпичикам, сознательно и активно, в атмосфере святости, время сметает физические границы, переходит в вечность, увлекая нас за собой, и мы сливаемся воедино с этой грандиозной музыкой.